Новости сайта

Погуляли по Онежской набережной. У Петрозаводска с полдюжины городов-побратимов (по крайней мере, именно столько гербов на «Дереве дружбы»), и каждый преподнёс столице республики Карелия в дар скульптуру, которые разместили как раз на набережной. Самая известная (и эффектная) из них — «Рыбаки» от города Дулута, Миннесота, США. Появилась она ещё в 1991 году. Всё остальное, если честно, весьма абстрактное и сильно на любителя. Но и помимо арт-объектов тут много интересного, и Онежскую набережную с ближайшими окрестностями можно изучать хоть целый день...

  
  
  

  
  

Попробовали знаменитый торт «Ягель» в кафе «Яг и Ель».

А ещё день в Петрозаводске (вернее ночь) порадовал нас эффектным полярным сиянием. И даже городская засветка не помешала!

  
  
  
  

Когда уезжали из Петрозаводска, заглянули в Старую Ладогу. Многие исследователи склоняются к тому, что именно с ладожских земель пошло объединение славянских племён и началась история Руси. Сейчас Старая Ладога — небольшое село в Волховском муниципальном районе Ленинградской области, а по жизни считается самым дневним русским городом, возникшим в середине VIII века. Именно сюда, тогда просто в Ладогу, или Альдейгьюборг по древне-скандинавски, в 862 году пришёл на княжение Рюрик с дружиной, а Новгород основал уже потом.
Староладожская крепость строилась и разрушалась несколько раз. Нынешняя крепость — новодел, восстановленный на фундаменте и руинах постройки XVI века. К настоящему времени полностью отстроены три башни, смотрящие на дорогу, и соединяющие их прясла. Ещё одна угловая башня, выходящая на реку Волхов, стала обзорной площадкой. И до сих пор на территории продолжается реставрация и археологические раскопки.

  
  
  

Билеты на осмотр экспозиции мы уж брать не стали, просто пофоткали эту маленькую крепость снаружи. А потом с Волхова и вовсе набежал то ли густой-прегустой туман, то ли целое облако, и всё погрузилось в белую мглу. И следующая остановка в городе Волхов у Волховской ГЭС — одной из старейших гидроэлектростанций России — выглядела уже вот так:

Утро в Великом Новгороде также встретило нас густым молоком. И дальнейшая дорога проходила в тумане. Только когда проезжали окрестности Валдая, небо вдруг внезапно развиднелось, появились краски и засияло солнце. Ну а мы что — мы свернули в Валдай и погуляли по набережной! Утки в Валдае по типу московских и вологодских: сплываются прямой наводкой и не боятся бродить прямо под ногами. Но это кряквы, а кроме них видели очень похожих по окрасу уточек, только поменьше, и плавали они странно — втянув голову в плечи. Да и скромные были, знакомиться поближе так и не вышли. Дома по приезду опеределили, что, скорее всего, это чирок-свистунок.

  
  
  

Снова останавливались в Сортавале, чтобы навестить полюбившиеся окрестности. Нагулялись в горном парке Рускеала (на этот раз с экскурсией в бывшие подземные мраморные разработки).

  
  
  

С нашего прошлого визита в Рускеале случилось прибавление. На местности, укреплённые на мраморных глыбах, появились симпатичные гномики общим счётом шесть штук. Они реально крошечные, немногим больше кулака. И теперь посетители парка могут устроить себе дополнительное развлечение, попробовав найти их (мы вот обнаружили не всех).

  
  
  

Заглянули к водопадам Ахинкоски...

  
  

На этот раз подъехали-таки к станции Морозная, где весной и летом стоит поезд деда Мороза. А за пару месяцев до Нового года и до середины января он отправляется в путешествие по нашей необъятной стране до самого Дальнего Востока, заезжая в города со спектаклями, квестами, угощением и подарками для детей, ведь на «родину Деда Мороза» в Великий Устюг попасть могут далеко не все, а тут праздник сам приходит. Должно быть, как раз на тот момент шли последние приготовления и ТО перед мегатурне, так что от всего поезда мы застали только паровоз. Ну и, разумеется, нафоткали «Рускеальский экспресс», который по осени просто шикарно дымит!

  
  

Затем краски пригасли. Жаль, что самый горизонт загородило натуральное длинное облако, протянувшееся прямо в том месте, где сияло. Из-под облака иногда показывались краешки зелёных лент, но в целом светопредставление вроде бы пошло на спад. Мы всё-таки решили подождать ещё и дождались. Пришла вторая волна.

  
  

Сияло вчера у Плещеева озера пусть и не особо зрелищно, но на удивление долго. Мы выдержали три часа и около 11 вечера, окончательно продрогнув, двинулись домой. Но, говорят, сияние продолжалось всю ночь до рассвета.

  

За Вологдой от М-8 отходит трасса А-123, ведущая к Великому Устюгу через леса, пересекая многочисленные речки и ручейки, по сторонам время от времени встречаются поля и деревеньки, местные жители продают по обочинам грибы-ягоды. К середине сентября жёлтых и красных красок в зелени стало заметно больше.

  

По пути нанесли «летучий визит» в Тотьму — город солепромышленников, купцов и мореходов, совершивших немало географических открытий, доходивших аж до Аляски и привозивших оттуда ценные меха чёрных лис (даже на гербе Тотьмы изображена чёрная лисица). Прошлись по обновлённой набережной реки Сухоны, поднялись на колокольню храма Успения Пресвятой Богородицы, полюбовались оригинальными «кружевными» церквями, построенными в уникальном стиле, получившем название тотемского барокко. Надо будет обязательно приехать как-нибудь ещё и поизучать город с чувством, с толком, с расстановкой.

  

  
  
  
  

Там, где трасса переходит с левого берега Сухоны на правый, чуток отклонились от маршрута. Ну как можно проехать мимо села под названием Нюксеница! Оно стоит на месте впадения одноимённой речки в Сухону и является центром Нюксенского района.

  

А названия рек в этой местности просто песня: Нореньга, Еденьга, Леденьга, Сученьга и даже Песья Деньга... В древности этот край населяли финно-угорские племена: меря, чудь, весь, саамы. И финно-угорских топонимов осталось очень много. В частности, «еньга» переводится как «река». То же весьма оригинальное название Песья Деньга (не Пёсья, собаки тут ни при чём), ранее писавшееся как Пёсь-Еденьга, считается возникшим при слиянии чудского «еньга» со славянским «песь» — «песок», так что это, можно сказать, самая обычная «песчаная река». Кстати, вышеупомянутая на фото в начале рассказа река Царева к царям никакого отношения не имеет. Краеведы возводят это название к саамскому surre — «ветвь, развилка, река с двумя равноправными истоками» (Царева действительно образуется от слияния двух речек) и voai — «река». Получается «Сурревоай», превратившееся сперва в «Сараву», а потом в «Цареву».

  
  

Чтобы увидеть легендарные Опоки, нужно между Нюксеницей и Великим Устюгом свернуть на деревню Порог на правом берегу Сухоны. Там туристов приветствуют вот эти два товарища и ряд информационных плакатов, подробно расписывающих, куда вы попали и что тут дают.

Опоки — это геологическое обнажение, состоящее из известняков, мергеля и глины, возраст которых превышает 250 миллионов лет. В 1963 году Опоки получили статус памятника природы. Самое культовое место находится на излучине реки напротив деревни. Там с пологого мыса открывается прекрасный вид на крутые песчано-глинистые склоны, поросшие лесом, напоминающие слоистый полосатый торт в разрезе. Лучше всего приехать туда во второй половине дня, когда склоны освещает вечернее солнце. В Сухону в районе Опок вливается несколько речек, совсем крошечных и покрупнее, разрезая «слоёный торт» берегов на эффектные разломы, плавно расходящиеся в стороны.

  
  
  

На мысу даже есть база отдыха «Северное диво», предлагающая домики для желающих переночевать возле Опок, а то и пожить несколько дней.

Ниже по течению обрыв и равнина меняются местами, и теперь на правом берегу вздымаются полосатые скалы, а на левом берегу расположена покинутая деревня Братское и артезианская скважина, откуда круглый год бьёт фонтан, к которому из Порога возят туристов на лодках (а зимой на снегоходах). Мы к фонтану решили не ездить, нафоткали вдоволь разлом у Святого ручья, затем дошли до места впадения в Сухону речушки Ключ и погуляли там. Правда, с этой стороны полосатые склоны обращены на север и практически весь день остаются в тени. А в целом место очень живописное, интересное, надеюсь, получится в другой раз побыть подольше и поизучать более основательно.

  
  

  
  
  

А на следующий день, возвращаясь из Вологды в родной город, мы заехали в село Кукобой (находящееся в Ярославской области, практически на границе с Вологодской), ставшее известным в 2000-х годах как «родина Бабы Яги». Избушка на курьих ножках, может, и интересна детям дошкольного возраста, но ради чего действительно стоит там побывать — это замечательный во всех отношениях собор Спаса Нерукотворного Образа, больше напоминающий резной терем с кокошниками, витражами и прямо-таки филигранным мелким декором, который хочется разглядывать со всех сторон. Спасский собор был построен в 1908—1912 годах на деньги купца Ивана Агаповича Воронина. Как сообщает информационный плакат у храма, коммерции советник, почётный гражданин Санкт-Петербурга и меценат Воронин, родившийся в соседней с Кукобоем деревне Рябинки, пожертвовал на культурно-просветительские и богоугодные заведения в Кукобое (строительство храма, двух школ, больницы, богадельни) астрономическую по тем временам сумму в два миллиона рублей (в сети источники, впрочем, настаивают на одном миллионе ). Строили храм по проекту русского архитектора Василия Антоновича Косякова, автора Морского собора в Кронштадте, собора Петра и Павла в Петергофе и собора Святого Владимира в Астрахани. Храм имел три придела, более полутора сотен икон и 9 колоколов. Для отопления и вентиляции в подвале были устроены 4 калорифера. Облицовочный кирпич и голубую черепицу доставляли из Финляндии. Современники по праву называли построенный в глубинке храм одной из главных жемчужин Ярославской области и считали, что по красоте он не уступает петербургскому Спасу на Крови.
После революции 1917 года храм был закрыт и разграблен. В здании был устроен клуб, затем склад. В 1989 году храм возвратили верующим, и, судя по разбросанным по территории кучам песка, штабелям досок и т.п., по-видимому, до сих пор в нём идёт вялотекущая реставрация.