Новости сайта

Каменные надолбы, обмотанные колючей проволокой и окружённые минными полями (будем думать, к настоящему времени всё уже разминировано и безопасно), служили противопехотными и противотанковыми заграждениями, а дороги и просеки дополнительно прикрывали ДОТы и ДЗОТы общим счётом порядка нескольких сотен. Линия Маннергейма прорывалась советскими войсками дважды: впервые — под конец Советско-финской (Зимней) войны 1939—1940 гг. (точнее, именно вскоре после прорыва Финляндия капитулировала), и второй раз в июне 1944, в ходе операции по освобождению Ленинградской области. После завершения военных действий оборонительные сооружения Линии Маннергейма в основной своей массе были демонтированы, большинство огневых точек взорвали (ну, какие смогли ), так что нынешним туристам и любителям военной истории осталось лишь несколько самых крепких ДОТов (может, как-нибудь мы их поищем) да «каменные зубы», торчащие в лесу.

Минут чере 10 после Приозёрска по сторонам дороги начали вырастать гранитные выходы: сперва невысокие, а потом всё выше и массивнее... А потом навигатор показал нам пробку. Я пошутила, что впереди тотальный шмон на границе Ленинградской области и Карелии... Почти угадала. Шмон не шмон, но на КПП у посёлка Берёзово останавливали едущих в Карелию всех поголовно. Проверяли документы. Пара легковушек даже стояла на обочине, должно быть, для подробного изучения. А у нас состоялся с ДПСником примечательный диалог:
— Добрый день. Такой-то Такойтович... Куда едете?
— В Карелию.
— Вы уже в Карелии.
— В Сортавалу.
— Рускеала?
— Ага.
Пауза. Так и не взглянув на документы:
— Проезжайте.
Пароль — отзыв, однако!

  

Ну вот мы и в Карелии. Всё больше на указателях встречается финских названий. Река Асиланйоки, налево Хийтола, направо Куркиеки, налево Элисенваара, направо Лумиваара... А вперёд — Петрозаводск! По пути, возле посёлка Ихала, мы свернули в сторону, чтобы посетить одно очень интересное место, но о нём чуть позже...

Трасса «Сортавала» меж поросших лесом гранитных массивов реально великолепна! Из-за поворотов дороги появляются всё более эффектные скалы, которые я фоткаю через лобовое стекло, а у некоторых даже останавливаемся, чтобы разглядеть получше. И практически на каждом скальном массиве в изобилии сложены каменные пирамидки-туры. Такое впечатление, что каждый проезжающий считает своим долгом поставить у трассы пирамидку из камней.

  
  

Кстати, не все скалы — гранит. Встречается ещё что-то типа плотно спрессованного металлического (пачкающего руки ржавчиной) порошка и слюды с землёй, небольшие и не слишком толстые обломки которого можно раскрошить пальцами.

  

Проехали через город Лахденпохья, пополнили свою фотокопилку необычных названий (ну правда же, для тех, кто всю жизнь прожил в Подмосковье, непривычны финские топонимы), ну и к шести вечера прибыли-таки в Сортавалу. Кстати... ВСЕ финские слова имеют ударение на первом слоге (кроме составных, в них будет два ударения). И технически Сортавала, Рускеала, Лахденпохья и т.п. должны тоже произноситься с ударением на первый слог. Но фактически эти многосложные названия, став привычными для русского языка, стали произноситься как удобнее — с ударением на третий слог. Можно утверждать, что в настоящее время возможны оба варианта ударения. И да, предупреждая холивар между теми, кто считает, что финские топонимы не склоняются (т.е. говорят: «я живу в Сортавала»), и теми, кто легко и непринуждённо эти названия склоняет, справочная служба gramota.ru совместно со словарём географических названий (в частности, страница 477) утверждает, что широко известные и давно освоенные в русском языке топонимы, оканчивающиеся на -а, -я, типа Осака, Хиросима, Калькутта, Севилья, Картахена, Анталья, Юрмала, Филадельфия, Колумбия, Женева, Флоренция, Канберра, Сортавала, Лахденпохья и великое множество других, исправно изменяются по падежам по 1 склонению.

  
  

И не доходя Хижины отшельника повстречали первого местного обитателя. Белки в парке Монрепо практически ручные: безошибочно отзываются на шорох пакета, подходят совсем близко и бесстрашно берут с ладони орешки и семечки, а то могут и на плечо запрыгнуть. Прошлой осенью мы видели в парке плакат с призывом не кормить белок... А к лету (возможно, после визита негодующих делегатов от беличьего профсоюза ) плакат сменился на новый, с перечислением, чем можно белок угощать, а чем категорически не стоит.

  
  

После «Края света» начинается первозданная природа. Ну не совсем дикая, конечно, тропинки отчётливо читаются, да и пометки на деревьях имеются, чтобы не заблудиться, но утоптанных гравийных дорожек или ровных деревянных мостков экомаршрут не предусматривает: под ногами переплетения корней, опавшая хвоя, а по сторонам — живописные, поросшие мхом валуны.

  
  
  

Через некоторое время мы поравнялись с группой народа, увлечённо снимающей что-то на телефоны в позе на карачках. Ну как «что-то»! Белку, разумеется! На этот раз юркая рыжая зверюшка подбегала к туристам по земле, ловко прыгая с камня на камень, а угощение не ела, а, набрав по одному-два ореха за щёки, относила в сторону и прятала, закапывая в мох. Фундук у нас был без скорлупы (чтобы и самим пожевать в дороге), так что не исключено, что часть беличьих запасов попробует прорасти.

  
  

Валуны, мох, сосны и ёлки, поспевшая черника... Ещё одна скальная гряда, оборудованная деревянными лестницами. Где-то внизу под скалой плещется залив. Ещё валуны. Ну да, ради этих видов мы сюда и пришли.

  

  
  

Поднявшись на очередную скальную гряду в точке, которая, не мудрствуя лукаво, так и озаглавлена: «Подъём на скалы», мы добрались до створного знака Сайменского канала и маяка. Если честно, что один, что другой — это две невнятные трубы, огороженные колючей проволокой, практически не видные из-за деревьев. В общем, сфоткать так, чтобы понравилось, не вышло, ну и ладно. Внизу на берегу есть ещё кое-что интересное...

  
  

Возле Подъёма на скалы выступает в воды бухты Защитной старый гранитный причал. Когда-то с него отправлялся паром на соседний остров Былинный (раньше он носил финское название Саммонсаари). В XIX веке на острове располагались целых три виллы, да и сам остров был частной собственностью. Ну и с этого причала туда попадали жители. К настоящему времени от построек ничего не сохранилось, а сам остров Былинный является частью музея-заповедника Монрепо и закрыт для посещения. Впрочем, туда регулярно пристают лодки, а то и вплавь кто-нибудь с этого берега добирается. Вообще старый причал — популярное место отдыха всех, кто до него наконец-то дошёл. Мы тоже с удовольствием посидели на нагретых солнцем камнях, перевели дух и двинулись в обратный путь. На следующий день нас ждала неизвестность. Встречай, Карелия!

  
  

Поселились мы на этот раз, можно сказать, на другом конце города — у ЦПКиО им. Калинина. Но гулять ходили всё равно в Старый город.

  
  
  

Леса с башни Олафа уже убрали, но реставрация продолжалась, так что башня для посетителей была по-прежнему закрыта. Зато возле Центрального рынка расположились киношники: суетился персонал, стояли фургоны, грузовики и большие палатки, где актёры отдыхали, переодевались и гримировались, иногда навстречу попадались персонажи в костюмах времён Петра I... Прикольно! Мы закупились вкусными выборгскими кренделями (оказывается, их можно достать только в Старом городе, в обычные продуктовые магазины, как нам рассказала квартирная хозяйка, крендельки не завозят); сделали «открыточное фото» Часовой башни сквозь пролом в стене бывшего Старого кафедрального собора (руины огорожены металлическим забором, так в стратегических местах прутья забора заботливо разогнуты, чтобы можно было просунуть объектив ); полюбовались видом на Выборгский замок с обзорной площадки в парке Петра I... А в том самом парке им. Калинина, возле которого сняли квартиру, обнаружили и немного поизучали Восточно-Выборгские укрепления.

  
  
  

Восточно-Выборгские укрепления — остатки комплекса фортификационно-оборонительных сооружений на Батарейной и Интендантской горах Выборга, возводившихся в 1863—1870 гг. План крепости составил русский военный инженер генерал Э.И. Тотлебен (кстати, Тотлебеном после Крымской войны была построена и крепость Керчь в Крыму, на южной окончености Керченской бухты. Крепость неплохо сохранилась, её центральный форт был назван Тотлебен). Как сообщает информационный плакат, строительство выборгских укреплений в общем и целом продолжалось более 10 лет и обошлось российской казне более чем в миллион рублей. В 1892 году в Восточно-Выборгской крепости размещалось 179 орудий. В 1905 г. со стороны городской застройки была сооружена декоративная зубчатая стена из кирпича.
Восточно-Выборгские укрепления пережили Гражданскую войну в Финляндии, взрывы боеприпасов царского правительства и наступление Красной армии во время Советско-финской (Зимней) войны 1939—1940 гг. В наше время территория Восточно-Выборгских укреплений является границей между исторической и современной застройкой Выборга. В парке им. Калинина, разбитом на Батарейной горе, сохранились оборонительные валы, редуты, рвы и участки кирпичной стены. Конечно, оно всё в весьма неухоженном, заросшем, разрисованном и замусоренном состоянии, но есть надежда, что уж коли смогли постройки выдержать реальные войны, взрывы и пожары, то, может, и дальше продержатся. Тем более что с марта 2022 года Восточно-Выборгские укрепления объявлены объектом культурного наследия федерального значения.

  
  
  

И разумеется, мы снова пошли гулять в парк Монрепо, тем более что у нас там с прошлого года экомаршрут до конца не пройден. Но об этом в следующей серии...